— Александр, начав артистическую карьеру, вы довольно активно снимались в кино, а потом вас стало не видно на телеэкране. И вдруг вы появляетесь в экранизации романа Достоевского «Идиот» в роли Ганечки. Теперь уже известно, что этот телевизионный фильм получил сразу семь премий ТЭФИ. Примите поздравления! Видимо, вы специально поджидали такую роль?
— Это правда. Хотя последние два года мне было просто не до кино, я репетировал премьеру в театре, но когда поступило предложение сниматься в «Идиоте», очень обрадовался. Необыкновенно интересная была работа — по насыщенности и глубине материала, по уровню режиссуры, по актерскому составу. И что характерно: пока шел по телевизору «Идиот», с прилавков магазинов исчез роман Достоевского.
— Александр, как избежать проходных ролей? Просто сидеть и ждать интересных предложений тоже ведь нельзя.
— Да, так можно досидеться до ручки, а потом начать соглашаться на все. Момент везения поймать трудно. «Идиот» — это высокая планка, и опускать ее уже не хочется. Но откажешься от съемок раз, другой, третий — и наступит затишье.
— Многие актеры честно признаются, что приходится сниматься ради денег, вы согласны?
— Конечно, ведь зарплата в театре практически не влияет на семейный бюджет. Деньги зарабатываются именно в кино, вот и приходится крутиться.
— Известность к вам пришла не через теле- или киноэкран, а через сцену. Почему вы не пошли в театр имени Маяковского, где играют мама с папой, а предпочли добиваться успеха самостоятельно? Могла бы появиться династия Лазаревых, как, например, была в Малом театре династия Рыжовых.
— Не хотел подставлять ни родителей, ни себя. Вдруг бы я режиссеру не понравился. Он мне ролей бы не давал, а родители бы страдали.
— Какие этапы в жизни были для вас самыми трудными?
— Период становления, поступление в Школу-студию МХАТ. Возвращение из армии и переход на другой курс.
— Вы служили в армии?
— При театре. В той же среде варился, только с другого боку. Работал монтировщиком, дворником и грузчиком.
— Пошло на пользу?
— Конечно! Это дало мне более естественное и конкретное отношение к людям и окружающим обстоятельствам. Очень обыкновенные человеческие понятия — долг, труд, обман, страсть — обрели для меня смысл. На какие-то вещи надо реагировать просто по-мужски. Мужчина должен уметь поднимать тяжести, мужчина не должен гнушаться подмести двор или расколоть лед. И нельзя сваливать эту работу на другого, а самому увиливать. А молодой студенческий организм, только поступивший в институт и воспитанный на Бальмонте, Мандельштаме и Шекспире, об этом и не подозревает.
— Актерская профессия предполагает наличие честолюбия. Насколько оно вам свойственно?
— Честолюбие, наверное, в разумных пределах необходимо, как стимул для движения вперед. Я всегда хотел сделать что-то сверх того, что уже делаю. Не знаю, как это называется, может быть, и честолюбие.
— Сталкивались ли вы с завистью со стороны коллег?
— Возможно, хотя я гоню от себя мысли об этом, стараюсь не верить, что мне кто-то может завидовать.
— А вы верите в настоящую дружбу?
— Да. У меня есть друзья, которым я могу спину подставить, не опасаясь. Но они не актеры.
— В профессии вы во многом зависите от удачи, от везения, а не только от таланта, тем не менее у вас двое детей. Видимо, в будущее вы смотрите с уверенностью?
— Я все время думаю, что предпринять, чтобы успокоиться. Хватит уже бегать в поисках денег. Вероятно, нужно что-то придумать, чтобы доход был стабильный, потому что заработки у меня уж очень неровные, а жить хочется с уверенностью в завтрашнем дне. Но пока ничего такого не придумал (смеется).
— Дочь Полина уже взрослая. Вы ведете с ней разговоры на тему, кем стать? Помнится, маленькая, она собиралась стать актрисой.
— Она, конечно, личность творческая, причем и в математике с физикой сильна. К тому же хорошо поет. Посмотрим, пока не знаю. Но через годик-другой нужно начинать определяться. Мне не важно, кем она будет, мне важно, чтобы профессия, которую она выберет, и дело, которым будет заниматься, доставляли ей радость.
— Ваша жена не актриса. Вас это сближает или разъединяет?
— С женой Алиной я абсолютно счастлив, у нас с ней свой мир. Когда я работаю над новой ролью, я очень агрессивен. Алина тогда просто не обращает внимания на мои выпады, на мои эмоциональные всплески.
— Вы ее так воспитали?
— Нет. Как я мог ее воспитать? Она так умна, что сама кого хочешь воспитает! Ей дано это свыше, она такой чуткий человек. Вот она меня до сих пор воспитывает и перевоспитывает и держит в рамках.
— На ваших премьерах семья всегда присутствует?
— Обязательно. А потом дома семейные посиделки, обсуждение спектакля.
— Младшего мальчика вы, наверное, балуете, младших родители всегда балуют?
— Разница в возрасте между детьми десять лет, поэтому второго ребенка мы растим, будто он у нас первый. Все уже подзабылось. Девочку, конечно, воспитывать легче. Она спокойная. Посадишь — сидит, поставишь — стоит. Сережка же просто сорванец!
— Узнаете в нем себя?
— И себя, и своего отца, и дядю. Он похож и на всех Немоляевых тоже, а если он еще будет так же умен, как Наташа, Алинина мама, то из него может что-то дельное получиться.
— А какую роль в воспитании внуков играют ваши родители?
— О, это два совершенно сумасшедших человека, просто безбашенных от любви. Как говорится в одном нашем спектакле, «обожание сродни умопомрачению» (смеется).
— Все актеры предпочитают жить поблизости от своего театра, вы тоже не исключение. Не думаете переселиться куда-нибудь, где больше свежего воздуха?
— Жить в городе с каждым годом все тяжелее. Я не люблю мегаполисов, но в силу профессии без города жить не могу. Обожаю дачу моих родителей, тещин дом, с удовольствием бываем и там и там. Мы очень любим просыпаться за городом. Пройтись утром по росе или пробежаться по снегу с собакой, покататься на велосипеде, сходить погулять в лес — такое наслаждение! Когда Наташа только-только построила дом, он был еще пустой, мы с Алиной повезли туда из городской квартиры два ковра. Приехали, бросили ковры на деревянный пол и так на них и переночевали, подложив под голову свои куртки. И потом три года не жили в Москве. Но эти три года приходилось Полину возить в школу. И это было, конечно, мучение, особенно зимой. Вставать надо рано, тьма кромешная. Едешь на машине, а перед глазами лишь «дворники» маячат да две красные фары впереди — пробка на дороге. Только и ждали выходных, чтобы поспать до двух часов. Три года назад приобрели квартиру и теперь всю неделю живем в Москве, уезжая на выходные. Но лето все провели за городом.
— Значит, переселиться туда совсем все-таки проблематично?
—Я готов. Только поездки в школу утомляют. Я бы даже и привык к этому, но ребенка жалко, ведь она не высыпается и клюет носом на уроках.
— Как вы там проводите свободное время?
— Летом люблю ловить рыбу, зимой ходим на каток в соседнюю деревню. К нам все время приезжают друзья, устраиваем шашлыки, посиделки на улице.
— Дом требует хозяйского глаза. Кто за ним следит? 
— Наташа. Действительно, дом — это такая вещь, что там постоянно надо что-то делать. Наташа все берет на себя, но обижается на нас с Алиной, когда мы приезжаем и ничего не делаем, а только лежим на диване и смотрим телевизор или жарим шашлык на улице. А так хочется после трудовой недели, чтобы все тебя оставили в покое, лежать и смотреть на японский красный клен под окном. Дел там — не переделаешь: то мусор вывезти, то в гараже разобрать, то газон подстричь, то дрова убрать, то виноград подрезать, то заяц потерялся.
— Какой заяц?
—Карликовый кролик, который сам к нам пришел. Мы вешали объявление, но никто не откликнулся. Такое сладкое, нежное существо этот кролик, ходит с тобой рядом, как кошка. Недавно попугай у нас поселился. Он влетел к соседу в недостроенный дом, а тот нам его и отдал. Есть аквариум с рыбкой, доставшийся нам от друга-американца, который работал в России, а потом уехал. Вот в чем еще прелесть загородной жизни — можно держать животных, разных, много. В Москве разве такое возможно? За городом совершенно иное качество жизни. В Москве-то что мы из окна видим? Стену противоположного дома. А там — небо!
2011-3-16 16:06
