Их дом, с фасада аккуратный и небольшой, внутри просторен и комфортабелен. Территория находится под неусыпным надзором Дмитрия Егорыча, вислоухой дворняжки, которую привадили строители, а потом ушли и бросили. Леонид и Оксана выходили пса, и он уже много лет верно им служит. А в доме на сторожевом посту неразлучные Аполлон и Купидон.
— Мы вовсе не старожилы, — возражает Оксана, — задолго до нас в Переделкино, например, жили те, кто еще в 20—30-х годах там поселился. В этом смысле у нас нет «генетических корней», потому что наши родители не имели дач и у нас не было традиции загородной жизни, так как мы с мужем никогда не участвовали в дачно-строительном кооперативе. Но нам всегда хотелось жить за городом, недалеко от Москвы, чтобы ребенок рос на свежем воздухе, и как только представилась такая возможность, мы купили деревенский дом и на его месте построились. Конечно, наш дом был один такой на всю деревню, и мы вызвали этим всеобщее негодование не только среди местных жителей, но и у тех, кто давно имел престижные дачи в Барвихе.
— Как вы это пережили?
— Спокойно. Зависть, к сожалению, не такая уж редкость. Всех волновало, на какие деньги построен дом. Тогда он выглядел очень современным, подобные дома можно было увидеть в Германии, но не в России. Он был оснащен самой передовой бытовой техникой, и посудомоечная машина на кухне, зеркальная стена в гостиной и бассейн во дворе всех поражали. Сейчас это уже не вызывает никакого удивления, а когда мы строились, не было еще импортных строительных и отделочных материалов. Плитку, например, нам делали на заказ, и я сама ездила на завод, чтобы отбирать лучшие по качеству образцы прямо с конвейера — мне нужна была ровная плитка.
— Проект дома вы выбирали сами или вам помог архитектор?
— Строить дом без архитектора совершенно нереально. Я по профессии художник-дизайнер, так что мне в этом смысле было проще, чем другим, я четко знала, чего хочу. К тому времени я уже поездила по свету, побывала в Германии, в Америке и имела представление о современном доме, знала, что дом должен быть удобным и функциональным, без излишеств. А создать уют помогут детали. Поначалу, когда началось паломничество в Подмосковье, все старались экономить на услугах архитектора и руководствовались лишь собственным вкусом. В результате теперь мы и имеем то, что построено вокруг. Но сегодня люди уже стали понимать, что архитектор необходим, и время от времени появляются очень интересные в архитектурном плане дома.
— Оксана, что значит, с вашей точки зрения, удобный дом?
— Прежде всего нужно задуматься над вопросом комфорта и масштаба. Например, когда театральный художник делает макет декорации, то в центр макета ставит человеческую фигурку в соответствующих пропорциях, чтобы масштабно все друг с другом соотносилось. Вы, например, имея тридцать шестой размер ноги, не станете же носить обувь сорокового размера? Так же и дом. Все помещения должны быть соразмерны и оптимальны. Дом — это то, внутри чего мы находимся, и огромные дома непригодны для жизни. С одной стороны, понятно, откуда у нас тяга к гигантомании: люди вырвались из маленьких квартир, где прошло их детство, и теперь строят для себя пятизвездочный отель или дворец по меньшей мере. Но невозможно жить в доме, если по нему гуляет гулкое эхо и каждая комната 60 квадратных метров.
— Поветрие такое, видимо, пришло с Запада?
— Люди попадают под влияние моды и часто делают у себя то, что увидят в гламурном журнале. Недавно все увлекались окнами в пол. Так ведь это уместно в Италии или Калифорнии, где тепло. А нашему климату ближе скандинавская, финская архитектура. У них дома такие, чтобы их можно было нормально отопить. Те, кто понастроил дворцов, пока просто не научились считать свои деньги. Богатейшие люди в Европе не стесняются на ночь выключать в своих домах отопление, потому что глупо выбрасывать деньги на ветер. Мы тоже к этому придем.
— Оксана, а вот еще одна мода современных интерьеров — отсутствие библиотек? Богатому человеку книги ни к чему?
—К моде это не имеет отношения, а характеризует образ жизни некоторых людей. У нас даже в гостевом домике стоит стеллаж с книгами, чтобы гость вечером мог что-нибудь почитать. Свой дом без книг я не представляю. У нас большая библиотека, которую я регулярно пополняю, у меня свои книги, у Лени свои, у дочери свои. Помимо художественной литературы, у нас много литературы специальной, потому что и мне, и Саше, которая учится в Строгановке, нужны книги по искусству. Конечно, наличие библиотеки в доме создает определенные проблемы, для нее требуется дополнительная площадь.
— Вы часто меняете интерьеры?
— Часто. Наш друг Андрей Макаревич по этому поводу шутит: «Если бы ты была моей женой, я бы сошел от тебя с ума. И я построил бы тебе на участке специальный домик, в котором ты каждый месяц делала бы свой ремонт». Мне очень близка японская теория о том, что дом в процессе жизни, так же как и человек, меняется. Я, например, говорю своей дочке: «Была у меня когда-то девочка Саша, и было ей полтора годика, а теперь у меня этого ребеночка нет». «А где же я?» — удивляется дочка. «У меня есть взрослая девушка, а того маленького ребеночка нет больше и не будет никогда». Так же меняется и дом. Для малыша нужны в доме одни условия, для взрослого человека совсем другие. Не может человек пятьдесят лет жить в одной и той же комнате. Когда Саша подросла, к ней стали приходить друзья, и чтобы ей было удобно с ними встречаться, мы со второго этажа переселили ее вниз. Потом Саша окончила школу и перестала играть в игрушки. Мы убрали игрушки на чердак, и я поменяла в ее комнате интерьер и мебель, из которых она выросла, как из старого костюмчика. Со временем Саше ее комната стала мала, и я сделала к ней пристройку, увеличив таким образом площадь. Потом я пристроила еще одну комнату и террасу. Естественно, помимо утилитарных изменений, существуют перемены, абсолютно ни с чем не связанные: иногда мне хочется изменить цвет стен. Допустим, захотелось, чтобы был максимум цвета, и я весь дом сделала песочным, теплым, терракотовым, а свою комнату — в красно-оранжевых тонах с черным.
— Оксана, люди всего от одной стройки или ремонта сходят с ума, потому что, как говорится, ремонт нельзя закончить, его можно только остановить. Вы же перестраивали свой первый дом, затем построили новый, а сколько вообще проектов могли бы осуществить?
— Запросто могла бы построить еще один дом. Я знаю, какой дом построю для Саши. Он будет одноэтажным, плоским, минимум кирпича, максимум дерева.
— Как муж реагирует на ваши строительные подвиги?
—Он у меня прораб. Леня сам очень энергичный, и хотя ненавидит ремонт, но если все уже началось, обязательно подключается.
— Сейчас появилось новое направление — так называемые умные дома. Вам хотелось бы иметь такой?
— Нет. Я не хочу ставить свою жизнь в зависимость от заданной программы и не понимаю, для чего это нужно? В техническом отношении я совершенно не продвинутый человек. Например, эскизы делаю от руки, а не на компьютере, не люблю пользоваться Интернетом, мне гораздо приятнее взять в руки том энциклопедии и почитать. У нас дома папа работал на старинной немецкой пишущей машинке — я любила эту машинку как произведение искусства. Одни наши приятели сделали в своем доме климат-контроль, свет, чтобы, как входишь, все зажигалось наподобие новогодней елки. А потом у них было много проблем, когда электроника сломалась. Нет, умный дом — это все от лукавого. В нашем доме заведено часто принимать гостей, я готовлю сама, а чтобы не быть в отрыве от общения, принимаем гостей на кухне, просторной и уютной, с овальным обеденным столом, за которым может собираться большая компания.
— Оксана, может быть, дом ваш — воплощение детской мечты?
— Естественно! В детстве у меня был кукольный дом, в котором я обожала делать перестановки для своих кукол. В детстве всегда играешь в то, о чем мечтаешь. Я шила куклам наряды и уже в три года знала, что стану модельером. Мой прадедушка Илья Ильич Шнейдер до революции был одним из самых модных и лучших портных в Москве. У него одевались все МХАТовские актрисы и знатные дамы. Дед регулярно ездил в Париж подпитываться модными тенденциями и держал в Камергерском Модный дом, на Пушечной две мастерские, а на Кузнецком магазин. Когда я училась на модельера, то, конечно, отдавала себе отчет в том, что в нашей стране эта профессия не нужна. Самое большее, на что я могла тогда рассчитывать, это работа в Доме моделей на Кузнецком или должность художника-модельера на швейной фабрике. После института я распределилась в самое «отстойное» место — на фабрику головных уборов «Зарница». И не пожалела об этом, получила прекрасную практику изготовления головных уборов. Мне всегда хотелось заняться головными уборами, и теперь я в этом как рыба в воде: если я делаю какие-то театральные костюмы, то обязательно делаю и обувь, и головные уборы, и различные аксессуары. Нет такого предмета, который я не могла бы сделать сама и за меня его должен был бы делать кто-нибудь другой.
— Оксана, в одном из своих интервью Леонид вспоминал о первой встрече с вами и рассказывал, что вы поразили его своей экстравагантной внешностью и супермини-юбкой. Это так и было?
— Что-то не припомню. Я никогда ярко не красилась и не крашусь до сих пор. Мини, может быть, и было. Мы познакомились в гостях, Леня мне понравился, он был веселый, энергичный. Нравился он мне и как актер, но планов относительно замужества я не строила. Это было очень давно, мы были так молоды, у меня было много поклонников, у него много поклонниц. Потом мы встретились вновь, и Леня сам выстроил наши отношения и меня в это вовлек. Я расписалась с ним уже на восьмом месяце беременности. К тому времени все мои подружки тоже вышли замуж, ждали детей, и я решила, что и мне пора.
— Кто хозяин в вашем доме?
— Хозяин — Леня, а я — хозяйка. У нас нет такого разделения, что на мне дом и огород, а на нем — все остальное. Мы все время вместе.
myHouse.ru »2011-3-16 16:06
