Первый этаж — хоромы Анжелики, «женская половина». Здесь располагаются гостиная, плавно перетекающая в столовую-кухню, и супружеская спальня, из которой есть вход в огромную ванную с балконом. Второй этаж — апартаменты Леонида, его «мужской клуб», где находятся просторная бильярдная и курительная комната с диванами и старинным пианино, — то есть все, что нужно мужчине. А начиналось все так...
Анжелика Варум: — Тогда я была на втором месяце беременности и сразу предупредила, что к ремонту не прикоснусь. Сказала: «Давай распределим обязанности: я ношу твоего ребенка, а ты прикладываешь максимум сил для того, чтобы в будущем нам троим замечательно жилось в этом доме». Леня согласился, но несколько раз все-таки привозил меня сюда во время ремонта. Квартира тогда напоминала кромешный ад: голые кирпичные стены, обрывки старых обоев, вскрытый пол... Но самое кошмарное воспоминание — неповторимое и отвратительное сочетание запахов! Я к запахам вообще очень чувствительна, а в тот момент — особенно. Я не верила, что из этого помещения можно сделать что-то приличное. У меня очень примитивное представление о ремонте: в нашем доме все всегда делал папа. Я больше по деталям специализируюсь: подушечки, занавесочки...
Леонид Агутин: — Я действительно не удержался и привел Анжелику, когда квартира еще представляла собой пустую коробку. Выглядело все, правда, не очень... Она посмотрела на это безобразие и сказала: «Слушай, а есть ли вообще смысл жить в городе? Мы же люди узнаваемые, неизвестно еще, как к нам соседи отнесутся. Может, лучше останемся за городом, там все-таки большой дом?». Но я ответил: «Квартира не помешает. Хочу, чтобы и в городе был свой уголок, а там посмотрим». Жена спорить не стала. Она никогда по мелочам не спорит.
В следующий раз я привел ее в уже более-менее оштукатуренную квартиру. Но и этот визит не произвел на нее впечатления. Тогда я поклялся не показывать, пока не будет все готово. Третий визит состоялся, когда уже стояла вся мебель. Причем ничего с ней не согласовывал, все делал сам. Даже занавески сам выбирал. Что касается цвета, то все мужчины цвет воспринимают немного хуже, чем женщины, но я приблизительно понимал, что ей понравится. Мы сделали фотографии готовой квартиры сразу после ремонта. В то время к ней еще не приложила руку Анжелика. Смотрим на фото — музей, а не жилая квартира! Сейчас это совсем другое помещение, одухотворенное. Пока в ванной не появились все эти женские «примочки», а в комнатах жена не расставила всякие статуэтки и прочие финтифлюшки, дом был какой-то нежилой.
— Но вы советовались по поводу обустройства быта?
Л. А.: — На самом деле наше отношение к жизни во многом совпадает. Даже материалы мы любим одни и те же — дерево, металл. У нас есть два любимых стиля. В одном из них выполнен нынешний ремонт — сейчас наша квартира в стиле модерн с классическими элементами. А второе пристрастие, надеюсь, когда-нибудь воплотит в жизнь Анжелика. Она хочет классический английский интерьер — с большим красно-желтым диваном и бархатными стегаными подушечками. В кабинете мы поставим старый дубовый шкаф.
А. В.: — Да, я на сто процентов консерватор. Точнее, во всем, кроме музыки. А из материалов я еще люблю стекло, хотя у меня с ним сложные отношения. Например, есть комплекс «грязного стола и грязной плиты». Это не значит, что наш стеклянный стол в столовой всегда в крошках, но если на нем есть хотя бы пара отпечатков пальцев (даже самых любимых людей), меня начинает трясти. То же самое с плитой. Ее поверхность очень красивая (не знаю, что это за материал, но похож на стекло), но когда на ней появляется хоть одно пятно... В общем, могу сутками драить стол и плиту. Леня к этой паранойе относится снисходительно. Тем более что он тоже аккуратист: постоянно протирает мокрой тряпкой ламинат в прихожей.
— Судя по результатам, вам пришлось изрядно повозиться с ремонтом?
Л. А.: — Пришлось сносить все перегородки и менять пол. Перекрытия тоже переделывали, причем пришлось учитывать вес бильярдного стола, а это, между прочим, три тонны. Над моей бильярдной ломали голову сразу два инженера: одна «голова» знала, как делать бильярдные столы, а другая — как устраивать под них перекрытия.
— Вы заказывали какой-то особенный стол?
Л. А.: — Да, и я горжусь своим бильярдным столом. В нем все рассчитано: правильные раскат шара, удар шара о борт, сукно, борта нужной высоты, хороший вырез луз, аспидная плита (куплена в Италии — такого камня нигде больше нет). Кстати, для меня стол делали те же мастера, что и для Лени Ярмольника. Установка такого стола — тоже искусство: ведь каждая ножка отдельно подкручивается. Кроме того, нужно, чтобы пол был идеально ровным. Единственное, чем мой стол отличается от стандартного, — он чуть выше: мне не нравится низко наклоняться. Но все же есть в бильярдной один огрех. Я уехал на несколько дней и недоглядел за рабочими. Поручень для бара неправильно сделали, потому что если стоишь у бильярдного стола со стороны поручней и целишься, кием задеваешь как раз за этот поручень.
— Когда закончился ремонт в вашей квартире, вы приступили к обустройству квартиры для родителей на верхнем этаже?
Л. А.: — Мы ее не просто обустраивали, а практически строили заново. Оказалось, что расходы на ремонт последнего этажа больше, чем обычно. Для крыши нужны какие-то балки, блоки, гидроизоляция, теплоизоляция, лишние метры вытяжки. Но зато мы здорово придумали — сделали выход прямо на крышу. Так что летом можно любоваться Москвой с высоты птичьего полета. Здесь над каждым уголком свой мастер трудился. Вот, например, специальный заказ был сделан на занавески с вышивкой для бильярдной. Этот материал стоит очень дорого! Мне близка философия, когда все просто и одновременно дорого.
Я помешан на обустройстве: постоянно что-то делаю в доме, остановиться не могу. Если бы я не стал музыкантом, наверняка пошел бы в строители. Жена не даст соврать, когда я езжу по городу, то вижу все изменения, говорю ей: смотри, этот дом покрасили, а здесь мост строят. Мне нравится, когда что-то строится. Очень горжусь, что в Москве появляются красивые здания.
Мне в жизни часто приходилось что-то создавать, обустраивать, причем с нуля. Помню, в армии первым делом «гнездился» — находил правильное расположение койки (относительно окна, выхода), потом обзаводился друзьями, которые располагались вокруг моего уголочка. Так создавался какой-то минимальный уют. Оттуда же, из армии, и мои кулинарные навыки. В последние полгода службы меня назначили поваром. Сутки работал на кухне, а в следующие — заступал на охрану границы.
А. В.: — Мой муж действительно готовит потрясающе, но очень медленно. Иногда я порываюсь приготовить завтрак, а он мне в ответ: «Я сам!» Жду, жду... умереть можно. У Лени любимые блюда — борщ, рыбные котлеты, блины.
Когда нужно было при ремонте разделять кухню и столовую, я наотрез отказалась. Потому что все посиделки происходят в столовой, а мне не хотелось быть отдельно от гостей на кухне. Я очень люблю кормить. Все гости это знают и перед тем, как к нам прийти, не обедают.
— А с чего вы начали ремонт в квартире?
Л. А.: — После слома всех стен нужно было рассчитать, куда проводить воду, газ и прочие коммуникации. У нас возникла одна смешная проблема, с которой наши строители блестяще справились. На кухне под фальшпотолком есть огромная канализационная труба, идущая из соседней квартиры. Было слышно, как соседи спускают воду, я даже думал, что избавиться от этого шума будет невозможно. Но в результате получилась такая изоляция, что теперь абсолютно ничего не слышно.
— Какие у вас отношения с соседями? Л. А.: — Они у нас люди добрые и отзывчивые. Мы сделали им ремонт в санузле и коридоре, за это они разрешили нам передвинуть стену на 20 см в их квартиру. Шикарно получилось.
— Вы пользовались услугами дизайнеров?
Л. А.: — Наш главный строитель Валера не только строитель, но и дизайнер. Хотя, если честно, для меня «дизайнер» — это кто-то воздушный, женоподобный. (Смеется.) Конечно, не все дизайнеры такие, но я почему-то только таких и встречал... Мы никого не приглашали, это наше с Валерой творчество. Например, в ванной главную фишку — подсветки в углублениях в кафеле — он придумал. Ниша в стене на втором этаже — тоже его идея. А я, например, предложил строителям выложить кирпичом стену над лестницей, чтобы было ощущение, что ты поднимаешься по лестнице снаружи, а не внутри помещения.
А. В.: — В нише мы хотели выставить наши свадебные костюмы. Жалко, не поместились. — Как вы делали звукоизоляцию?
Л. А.: — У нас стены усилены гипсокартоном, под ним — стекловата и другие звукоизоляционные материалы.
А. В.: — Мало того, у нас такая хорошая звукоизоляция, что если Леня с ребятами играют наверху в бильярд (а сражаются они порой до утра — не на жизнь, а насмерть), а мне нужно рано вставать, то я просто закрываю дверь в спальню и ничего не слышу.
Л. А.: — В этой квартире очень хорошо спится. Единственное, что мешает, — светло-терракотовые занавески утром свет пропускают (хорошо, что это не солнечная сторона). Надо было, конечно, более плотные гардины повесить. Но красота требует жертв.
А. В.: — И еще церковь... Каждое утро в восемь часов начинает звонить колокол. Звонит полчаса. Это пережить невозможно! Кстати, в Европе люди выигрывали суды с церквями из-за колокольного звона.
Беседовала ЮлиЯ НИКОЛАЕВА
myHouse.ru »2011-3-16 16:03
