– Московская суматошность стала причиной того, что Вы сейчас переезжаете в Питер?
– Я бы не стала говорить о переезде. Я хочу жить и там, и там. Питер мне просто нравится. Город, где можно отдыхать душой. К сожалению, сейчас это культурная окраина. а Москва – эпицентр российской жизни. Вообще, в Москве я дома, я к ней привыкла. При этом в Питере – правильно и нормально, а в Москве – не правильно и не красиво.

– Какие места в северной столице кажутся Вам наиболее красивыми?
– Петроградская сторона и Коломна. Там, где реки, вода... Канал Грибоедова, да все питерские каналы. Завернешь за угол, а там такое, что невольно думаешь: знаю ли я Питер?
Старой Москвы в этом отношении не существует. Она перекрыта новым городом, с другой стороны, в Петербурге старое, самое красивое, тоже уничтожается – не людьми, так временем. Город будто осыпается.
Вот к 300-летию его пытаются приукрасить. Строят потемкинскую деревню, а за красивыми фасадами труха. Еще воткнули несколько бессмысленных памятников. Там, где их сделали, почему-то не захотели ставить этих уродцев, подарили Петербургу. (Я говорю про памятник Тарасу Шевченко, Низами, еще кому-то). Да и Москва за последние несколько лет тоже обросла.
Я не понимаю: почему обязательно возникает желание поставить творение своих рук в центр столицы? Ставили бы в новостройках, где нет истории, нет «духа места». Я хотела бы внести законопроект куда-нибудь, наверное, в Мосгордуму – чтобы в центре Москвы позволяли устанавливать скульптуры не выше 63 см.

– Если бы Вы показывали Москву и Петербург людям, не знакомым с этими городами, что бы Вы показали им?
– По Питеру надо поездить. Даже не на катерах, а на трамваях. Тогда откроется его духовная составляющая. Особенно белыми ночами, когда никто не мешает на город смотреть. По мостам через Большую Неву, по набережным. Я бы непременно показала Английскую набережную.
В Москве я бы показала Замоскворечье, район Чистых прудов. Там еще поштучно остались одно–двухэтажные особнячки.
Арбатские переулки раньше были чудесные, но все уже в прошлом. Старый Арбат – просто ужас, ходила я там, была в шоке. Сделали из него «цирковую улицу». Все было раньше другое. Сивцев Вражек был сельским, пока не приглянулся брежневскому начальству. На Дорогомиловской еще в 60-х стояли деревянные избы. По одну сторону – избы, по другую – сталинские помпезные здания. Очень впечатляло. Мы жили в Медведково. Надо было ездить от ВДНХ на автобусе и всю дорогу шли поля. Овраги, одуванчики, а за ними на высоком берегу Яузы маленькая группа домов. Не удивляйтесь – тогда там была и Яуза, и высокий берег. Петельку такую образовывало речное русло – ее потом засыпали мусором и утрамбовали.
У меня на глазах привозили мусор и заваливали русло Яузы. Жалко было ужасно и ведь как символично – мусором засыпали прошлое Москвы.

– Не мешает жизнь между двух городов заниматься работой?
– Скорее просто жизнь мешает. а жизнь в двух городах... Если говорить о телевидении, то программы снимаются не по одной, а сразу пакетом раз в месяц. Тем более, Дуня постоянно живет в Питере и часто ездить не удобно.
А если о писательстве, то «ни дня без строчки» – не мой девиз. Так что...

– С кем Вам приятнее говорить в передаче – с политиками или с людьми искусства?
– Цель передачи – приподнять маску, показать публичного человека без доспехов. Люди искусства маски редко носят, им не нужно ничего строить из себя. Вместо задуманной программы получаются интересные хорошие интервью. С политиками не так приятно, зато передача чаще получается такой, как задумывалась.

– К вам приходила Ирина Хакамада, она производит впечатление достаточно открытого человека.
– Хакамада пришла к нам в уверенности, что ее будут облизывать, восхищаться имиджем и, напоследок, она, пользуясь внеочередным эфиром, сможет сказать пару политических лозунгов, а нам было не понятно, почему такой, в общем-то, именитый политик, один из лидеров сильной и вызывающей в нас положительные чувства партии, ведет себя, как тусовщица. Ведь публичность для политика – это ответственная работа. Почему электорат должен восхищаться ее личной жизнью, брильянтами и умением танцевать? Будут ли на основании этого голосовать за СПС? и так на СПС валятся все шишки, их рейтинг падает и на этом фоне попрыгунья-Хакамада. Это не правильно. Мы пытались это как-то до нее донести...

– А что Вас в людях восхищает?
– Дар. Талант, ум. Способность человека ставить нечто выше себя, служить высокому. Мой отец всегда восхищался теми, кто написал, придумал, открыл. Это такая чистая радость: вот ведь – просто люди, а такое смогли сделать. Я теперь не знаю, то ли это генетически передалось, то ли воспитание.

– Что Вас больше всего раздражает в людях?
– Хочется сказать – глупость, но не удобно. Ведь они не виноваты, это врожденное. Хамство раздражает. Доводит до внутреннего обморока. Притом не хамство по отношению ко мне, я ведь и отбрить могу. а по отношению к тем, кто не может ответить. Появилось много молодых женщин (мужчин почему-то меньше), оскорбляющих официантов в ресторане, уборщиц, шоферов. Они психологи, они хамят тогда, когда этого не ждут, внезапно, наотмашь. Унижают человеческое достоинство ни в чем не повинных и находящихся в зависимости от них людей.
Притом это специфическая наша черта. Этого совершенно нет в Европе, а в Америке так и вообще все наоборот. Там бич – фамильярность официантов, они там такие панибратски-заботливые, как будто мы все у костра едим.

– А что для вас – скучно?
– Ощущение бессмысленности. Это довольно сложно объяснить, потому что сложно говорить про смысл. Каждый находит что-то для себя (дети, работа) и думает, что вот он – ответ. Но это не так. Это только часть чего-то большого. Я человек верующий, хоть и не церковный, так вот Там есть этот источник, дающий смысл. а нам дана инструкция, но только мы не знаем, как ее применить. а еще нам дано умение точно чувствовать, что осмыслено, а что нет. Если делать что-то хорошо, даже какой-нибудь пустяк – это осмысленно. Общение осмысленно. Почему-то есть смысл в играх. и еще из разряда странных вещей: я люблю раскладывать пасьянсы и никогда не ощущала это занятие как бессмысленное. Это, знаете, как в древнем Египте. Там считалось, что время, потраченное на ловлю рыбы, вовсе не потрачено. Его не засчитывают в прошедшее время земной жизни. Этакий бонус.

– Как вы ощущаете проходящее время?
– Я стала терпимее. Теперь я знаю, что вокруг всего лишь люди, а не то, что было придумано.

Мария Молина

2011-3-16 15:59