Дом, где встречаются президенты и призраки

Дом, где встречаются президенты и призраки

Тем не менее, мы имели удовольствие наблюдать в окошко, как Ронни и компания, веселые, хорошо "под шафе", прогуливались по Московскому дворику, решая, вероятно, в этот момент самые заглазные вопросы и жестоко расплачивались за это весьма скромное удовольствие тем, что попасть домой могли только по предъявлению паспорта. В радиусе полукилометра стояло милицейское оцепление, парковаться запрещалось: Билл Клинтон, кстати, гостил более скромно, по двору не гулял. Да и дом не так очевидно "гудел".

Тогда же, в начале семидесятых, каждое утро, стоило выбежать на зарядку в арбатский сквер, со времен Аксакова именуемый <кружком>, можно было увидеть фигуру Стессела, тогдашнего американского посла. Неизменно, в любую погоду, исключая, конечно, проливной дождь и вьюжную метель, на заре он с огромным черным баскервилем и маленькой красной книжицей в сафьяновом переплете выходил в сквер. Садился на скамеечку, отпускал собаку с поводка и погружался в чтение. Месяца через два таких утренних встреч мы уже кивали друг другу в знак приветствия, а потом и "хау а ю?" прибавилось. И вот однажды мы разговорились. "А знаете, - сказал он таинственным шепотом, - этот дом мне напоминает картину "Призраки". Он любил русскую литературу и русскую культуру вообще, старина Стессел. Любил романы Федора Достоевского, картины Борисова-Мусатова: "Нет, действительно так, - продолжал визави, блестя глазами и напрочь забыв о своей книге. - Мне даже иногда по ночам кажется, что я слышу чьи-то шаги и стоны: Вам что-нибудь известно об этом доме?
При очередном посещении Третьяковки я невольно задержалась у "Призраков" Борисова-Мусатова. "Призраки" писаны в третьем году нового, двадцатого века. Самому художнику в это время 33, как и молодому банкиру и наследнику несметного состояния промышленника Второва. Возраст Христа, критический возраст...

"Призраки" - это безысходная тоска, ощущение быстротечности жизни, призрачности счастья. На картине изображен тот час, когда растворяется в предчувствии света сумрак ночи. И призраки людей, живших в этом месте ранее, сейчас исчезнут, рассеявшись, как клочья тумана. Вереница их только что проплыла, ещё виден шлейф старинного, давным-давно вышедшего из моды платья у левого края картины. Осталась одна легкая бесплотная тень, влекомая общим движением, ускользающая от зрителя - прозрачный образ "мусатовской" девушки.

Вся картина похожа на отражение в воде, подернутой рябью. Пустой, нежилой дом и старый заброшенный парк. И вдруг приходит озарение: это же действительно дом, о котором говорил посол! Тот самый, на Спасопесковской площадке, по соседству с "Московским двориком" Поленова. Ну да, это он! Хотя нет. Конечно, это усадьба в Зубриловке, об этом сказано искусствоведами. Но и дом Второва тоже! Что-то здесь есть, какая-то общая тайна. Ощущение родства ли этих двух домов, сходных по композиции и стилю, общности ли судеб их хозяев: Казалось, что это место ("Зубриловку", в которой никогда прежде не бывала!) я хорошо знаю. Чувство это было назойливо и неотступно, и пришло решение выяснить наверняка, что же такое происходило в особняке Второва, так отчаянно напомнившем мне, как и Стесселу, "Призраков".

История оказалась достойной сюжетов Достоевского почти буквально. Среди старожилов Арбата бытует легенда, которая частично подтверждается сухими строчками архивных документов. Сын известного богача банкира Второва проиграл в карты все отцово состояние, умертвил свою семью и покончил с собой. Причиной тому, как рассказывают, была неразделенная любовь.

Молодая красавица из "нумеров" на Пречистенке пленила сердце молодого наследника огромного состояния. Чего ей хотелось от молодого Второва, можно только предполагать. Возможно, она не прочь была бы стать законной хозяйкой несметного богатства. А может, обычная человеческая гордость заговорила в ней. Так или иначе, она, принимая шикарные дары влюбленного до безумия молодого банкира, выказывала к ним всяческое пренебрежение - деньги пачками швыряла в огонь, большие купюры жгла на свече, шикарную шубу изрезала ножом... Но Второва не гнала, принимала всякий раз и... смеялась, когда он в бессилии рыдал перед ней на коленях. Стать его "единственной" она не соглашалась, а в жены он ее не звал, так как был уже женат или помолвлен. Да и мезальянс...

И вот, промотав всё состояние, он пошел ва-банк - сел играть в карты на отцов банк и... Проиграл! Вернувшись домой на рассвете, он застал у входа, который уже не принадлежал ему, свою возлюбленную. Бросился было к ней, но девушка громко расхохоталась ему в лицо. Тогда, вне себя от обуревавших его чувств, несчастный влюбленный задушил её.

Поднялся в дом. Отпустил всю прислугу: Подсыпал мышьяку в утренний кофе: Убедившись, что все домочадцы мертвы, застрелился сам. Так печально закончились Второвы. Так символично начинался новый век...

Особняк для крупнейшего промышленника и банкира Второва строили два архитектора, два Владимира - Адамович и Маят. На месте владения ранее было несколько старых дворянских усадеб. На месте самого дома - роскошный сад княгини Лобановой-Ростовской, славившийся на всю Москву, вообще любящую сады. Сад все еще живет к северу от дома. Глухая его ограда выходит ныне к зданиям Нового Арбата. Необычайно большой для города особняк являет собой настоящую виллу, постройку, характерную для неоклассицизма. Такие вилы строили чаще всего на просторных загородных участках, и отличались они от суховатых и плоскостных доходных до- мов того же стиля подчеркнуто богатым архитектурным оформлением.
Композиция особняка отражает так называемые палладианские увлечения архитекторов начала XX века - всю центральную часть двухэтажного объема, почти квадратную в плане, занимает огромный холл со световым фонарем на- верху. В парадном интерьере выделяется овальная гостиная, выступающая на заднем фасаде широким эркером в сад и щедро декорированная в стиле барокко.
Парадные помещения первого этажа открываются в него широкими прое- мами в колоннах, над которыми расположены арочные окна галереи второго этажа. Эта классическая композиция более монументальна, чем ордерное оформление парадного фасада, где второй этаж трактован как гипертрофированный аттик, что значительно уменьшает зрительно подлинные размеры здания. В парадном интерьере преобладают подчеркнуто крупные прямоугольные помещения. После 1933 г. первый этаж перестраивался.

Архитекторы, Адамович и Маят, проработали в тесном содружестве до самой революции, все работы подписывали вместе, и неизвестно, как они разделяли обязанности. Адамович начинал свою деятельность помощником знаменитого Шехтеля, имел за ранние работы Большую Серебряную медаль. Созданные им в содружестве с Маятом постройки всегда отмечали как удачу. Особняк Второва заслуженно считается шедевром неоклассицизма.

Дом Второва и по сей день радует обитателей, живущих ныне в нем под звездно-полосатым флагом, своими изящными интерьерами, ласкает взгляд прохожих, гуляющих в переулках Арбата или спешащих по делам. И вдруг, ненароком: боковое зрение зафиксирует какую-то бесплотную тень. Чей-то призрак? А может, это всего лишь блики, отсветы окон гигантских "книжек", "вставной челюсти" Москвы - Нового Арбата:

Лариса МИРОНОВА, писатель

По материалам www.idh.ru

myHouse.ru »

Темы: #второва #дом #призраки #арбата #молодого #банкира #особняк #адамович #нового #сад

2011-3-16 20:40

Источник: myHouse.ru